Священник Petr Mikhalev: 

Лето 1984 года. Архиепископ Михаил приехал на приход и пошел в церковный дом. Ко мне в алтарь влетел запыхавшийся первый иподиакон Анатолий: "Два блюда, воздух на блюда, на воздух — крест, ручкой налево и бегом в притвор в полном облачении и в камилавке, архиерея встречать на верхней ступеньке. Вы говорите ему приветствие не менее четырех и не более пяти минут. Бегом, бегом, архиерей уже облачился в мантию. Где сложены рушники? Где кувшин? Алтарник не забыл сулок повязать? Мы хор не привезли, сумеют ваши хоть «испола» не по-харовски пропеть? Остальное сами все в алтаре споем. Не знаешь, какой коньяк староста купила? Ну, бегом, бегом, архиерей ведь с меня за все взыщет". 
Блюда, воздухи, крест, рушники, кафедру — все приготовил, а приветственную речь — нет. За считаные секунды до встречи не придумал ничего лучшего, чем рассказать о межконфессиональных контактах пророка Илии, самого выдающегося экумениста древнего Израиля. Епископ положил подбородок на скрещенные руки, прикрыл глаза, внимательно слушает. Я скосил глаза на о. секретаря, он сделал страшную гримасу, скривился, как от зубной боли. Уже в алтаре, облачаясь, шептал: "Ваше счастье, о. Георгий, что Владыка только сегодня приехал из Академии, ехал на боковой полке, всю ночь не спал и просто не слышал ваше приветствие. Он бы вас быстро в Сарепту Сидонскую отправил"

Архимандрит Аввакум Давиденко:

 О владыке Михаиле Мудьюгине много рассказывали, да и сам он был, мастер еще тот, посмеяться над неуЁмной архиерейской помпой... Наше духовенство за годы Советской власти претерпевало всякие метаморфозы, исходило и истоптало множество дорог в путях духовных поисков. Все страстно искали пути выхода из создавшегося ненормального положения, когда религия официально по конституции была якобы и не запрещена, но на деле фактически и не разрешена. Вот из этой головоломки ребуса и извлекай корень, суши голову как хочешь. Думай.
Ношение духовной одежды не приветствовалось, а по некоторым областям уполномоченными по делам религий даже прямо и строго запрещалось. За появление на улице в рясе и скуфье штраф 10 рублей, как за нарушение общественного советского порядка, что то типа мелкого хулиганства.
Священники ухищрялись, посещая верующих на дому, ходить в черных, чуть длиннее чем обычно, пиджаках. Войдя в квартиру, доставали из чемоданчика евангелие и крест, поверх этого же пиджака одевали епитрахиль и так начинали молитву. Некоторые вместо епитрахили накидали просто ленту и так служили, были случаи, что даже нитку. Но, это уже ультрамодерный изыск. В основном накидали ленту. Так в западной Украине, я слышал, делали Греко-католики.
Вот, владыка Михаил, будучи правящим архиереем Вологодской епархии и искал пути выходы, как и уполномоченного не разозлить и службу на дальнем приходе, где то, литургию отслужить. И вот в одно воскресенье, в одном районном центре владыку встречает древний, седой как лунь, с длинной белой бородой митрофорный благочинный, с несколькими вышедшими сослужащими священниками. Он, старец благочинный, в митре, в праздничных ризах, с крестом на подносе в 9м часу стоят аж на улице, на пороге церковном выглядывают легковую автомашину «волгу» там или «москвич», тогда иномарок еще не было. Ловят взглядом каждую «прошмыгающую» мимо машину. Но, владыки все нет и нет. Уже с полсотни «волг» проехало, до сотни «москвичей», но, ни одна не останавливается. Уже глядели, все глаза проглядели, тщетно и попусту. Аж, вот, поворачивает, подъезжает к храму грузовичек малолитражка, весь старый, битый избитый, весь облеплен известью, видимо целый месяц возил известь, колеса толсто в грязи.
Чу! Что за неподобство, думают встречающие, откуда он взялся! Надо послать бегом старосту скомандовать пусть отъезжает, не мешает встрече архиерея. 
Вот с минуты на минуту подъедет роскошная епископская «волга», а тут он. Не успели скомандовать, как вдруг открывается дверь и оттуда вываливает человек в черном костюмчике и в черной беретке на голове с пиптиком, в руках жезл и чемодан. Быстрой походкой направляется к встречающим. Все так и обмерли, так и ахнули! Ба! Та это же владыка Михаил! Древнему, видавшему виды, старцу благочинному от вида беретки и пиптика вдруг поплохело, стало дурно. 
Он начал падать, его стали обмахивать, обдувать, поддерживать под руки, предварительно выхватив из обмякших старческих рук поднос с крестом.
«Мир вам отцы, - сказал приветливо ошарашенным священникам владыка, - идемте, проводите меня в алтарь через пономарку, я там облачусь, и будем начинать литургию!»